Комментарии создателей и актеров фильма «Ромео и Джульетта» Б. Лурманна 1995г.

 Рассказывает профессор Джонатан Бэйт автор книги «Гений Шекспира»

В 20 веке статус Шекспира как столпа английской литературы, затмевал истинную природу этого гения, превращая его в «национальное достояние».

Лучший Шекспир – это «осовремененный» Шекспир. В конце 20 века это достигается средствами кинематографа. Поэтому, на мой взгляд, фильм База Лурманна «Ромео и Джульетта», одно из самых выдающихся творений нашего времени. Оригинальный текст наложен на современный видеоряд, и новое поколение открывает для себя Шекспира.

Рассказывает Баз Лурманн (режиссер)

Мы полностью абстрагировались от того, что я бы назвал клубным вариантом «Шекспира викторианской» эпохи. Нам хотелось вернуть трагедии ту неистовость, искренность страсть, музыкальность, свободу, энергичность, полновесность, жестокость, буйство и повествовательность, которые были ей присущи изначально.

Когда пришла пора снять очередной фильм, я задумался: за что бы я действительно хотел взяться? Сначала – определиться в своих желаниях, а уж после выносить их на суд коллектива. Чтобы пахать 2 года кряду, вставая в 5 утра, нужна маниакальная увлечённость работой. Постоянная подпитка адреналина. Из длинного списка творческих задумок я выбрал идею экранизации Шекспира. Шекспир подспудно близок всем нам. В городе с населением 400000 человек, я имею в виду Лондон, он каждый день должен был развлекать 4000, в основном, пьяных орущих мужиков, купивших билеты. То есть, мы должны делать упор, в первую очередь, на агрессивность, сексуальность, броскость подачи сюжета. Так чтобы «перекричать» публику. Но, вместе с тем, найти отклик в сердце каждого, кто бы он ни был. Ей-богу, я многому научился у человека, жившего за 400 лет до меня. И интуитивно знал: Шекспира можно сделать «хитовым»». Мы потратили не меньше года на «творческую подготовку». Примеряли шекспировский текст к реалиям 19 века. Получились сплошные галстуки-бабочки и трико. Мы хотели сделать интерпретацию Шекспира в духе елизаветинских времён. Один из безусловных плюсов – то, что Шекспир использовал и юмор, бьющий, что называется «ниже пояса», вроде шуток про простушку Мэри…и высокий трагичный стиль, а-ля «Титаник». И всё это в одном шоу. Если бы Шекспир писал сценарий пьесы, у него бы вышло что-то вроде «простушка Мэри на Титанике». Он не разграничивал бы обычный юмор, комедию и изысканную драматичность, жёсткость, экшн, популярную музыку. В смысле поп-музыку, собирая всё это воедино в отдельном произведении. Никакого конкретного стиля. Просто любыми средствами «зацепить» зрителя, кем бы он ни был. Полностью завладеть его вниманием. И мы поставили ту же задачу, только в контексте кино. Пусть не получится в этом году или в следующем, но этот филь станет для нас «пропуском в новое тысячелетие».

Я встретился с представителем студии – Питером Райсом. В его задачу, как я это сейчас понимаю, входило «гуртовать» свежие творческие личности, идеи. Так вот, Питер собрал начальство, доложил, мол есть один эксцентричный тип, тот что снял «Только в танцевальном зале». Все ждали что же я выдам. За несколько дней до презентации Питер Райс говорит мне: «Ну, излагай». Я понимаю: он ожидает что-то вроде «Танцевального зала», и говорю: «Питер, это – современное изложение «Ромео и Джульетты». В Майями – подобном мире, где Монтекки и Капулетти вооружены пистолетами. Девочки в купальниках на пляже. Масса шуток, каламбуров. Высокая стена окружает особняк Капулетти. Ромео перепрыгивает через стену, вспыхивают прожекторы…. Изложил я свою концепцию, стою, жду, что скажет Питер. Он мне: «отличная идея». А у самого звёздочки перед глазами. «Ну, всё думает, - мне конец». «Отличная идея». А сам соображает «Господи через 10 минут – на ковёр». Говорит мне: «Да, Баз. Сюжет – потрясающий. Пойдёшь и изложишь сюжет. Он отменный. Только учти: о языке – ни слова. Излагаешь сюжет, а про язык – ничего. И то, что это Шекспир, скажешь в самом конце». Я говорю: «А, если кто-нибудь спросит, Шекспир это или нет?». Он: «Если Том спросит, Шекспир это или нет, скажи: «Том, спасибо за вопрос, но с вашего позволения, я отвечу на него в конце». Так вот. Смена кадра. Вообразите: офис Тома Деггартса, всё внимание – на меня. Я начинаю: «Это современная версия Ромео и…». И как только я произнёс «Джульетты», Том спрашивает: «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира, с оригинальным текстом?». «Том, спасибо вам за вопрос, но я отвечу на него в самом конце». Он в ответ: «хорошо». Я должен изложить сюжет, и начинаю: «Главный герой – один парень… Ромео. На нём синяя рубашка. На пляже девушки и…». Чувствую, как у меня по лбу стекает капля пота. И я говорю: «Особняк Капулетти окружён стеной, и Ромео, он перепрыгивает через стену, вспыхивают прожектора. Полтора часа спустя я заканчиваю: «И они умирают». К этому моменту Тому настолько меня жаль, что он подаётся вперёд и сочувственно, ободряюще, как жертве какой-нибудь катастрофы, произносит:

- «Мне говорили, в фильме есть музыка».
- Да! Да, там есть музыка!
Том: «Какая именно?».
Я: «Современная!».
«Современная – это какая?»,
Я: «Столько хитов, что вам и не снилось!».

Все в хохот. Ещё бы - сморозить такое. Но я уже понимаю: какая, в принципе, разница? Всё равно пропадать. «Да, это Шекспир. Шекспир. Уильям Шекспир. «Ромео и Джульетта». Том говорит: «Так это всё-таки Уильям Шекспир?». Я: «Да, да!».
Я сказал: «Посмотрите бюджет, накиньте несколько тысяч долларов сверху, и я отсниму видеопробы – пару сцен в современных костюмах. Потом мы соберёмся, посмотрим, и если выйдет ерунда, если нас с первой же фразы будет пробирать смех, я первый признаю: не вышло. И сниму «Только в танцевальном зале - 2». Мне выдали несколько тысяч долларов, и я смог связаться с Леонардо. До всяких агентов, до контрактов. Рассказал ему о проекте. Он прилетел в Австралию вторым классом, безо всякой оплаты, без каких-то гарантий, из чистого интереса – что же из этого выйдет? Главным было даже убедить не киностудию, а убедится самим, что что-то получится.

Рассказывает помощник сценариста Крэйг Перс

Касательно жанра. Мы решили сделать из «Ромео и Джульетты» вестерн. Нам захотелось свергнуть Шекспира с пьедестала и вернуть на законное место – то есть на афиши «Тайм - сквера», на плакаты в спальнях подростков всего мира. Загвоздка в том, что он писал на языке, не всегда доступном пониманию наших современников. Нам подумалось: чтобы облегчить зрителю понимание текста, надо вложить его в уста легко узнаваемых, современных персонажей. Итак, берём представителей «золотой молодёжи». У них есть деньги, машины, чем они занимаются? Наверное, разъезжают на этих машинах и задирают друг друга. Вооружены до зубов. Мне нравится, как Баз отснял сцену на автозаправке. В духе вестерна. Замедленная съёмка, перемотка, наезды. Музыка в стиле Серджио Леоне. Типичный вестерн. Первое же появление в кадре Тебальда даёт ощущение, что перед тобой – опасный тип, с которым шутки плохи. Даже не вникая в шекспировский диалог, зритель понимает, что это – страшный человек, который прекрасно владеет оружием. И ни у кого не возникнет мысли, что Тибальд – пижон в шляпе с пером, размахивающий махонькой шпагой. Становится понятно его место, роль в мире и в произведении.

Рассказывает редактор

Делая крупным планом зубы с гравировкой «грех», мы хотели показать, будто враги сталкиваются буквально лицом к лицу. Обычным способом как-то не получалось, и тогда мы решили: давайте снимем зубы. Так и сделали, а после «собрали» сцену в монтажной. Мы скупили в местных видео магазинах кучу мафиозных вестернов, взяли их саундтреки, «порубили» музыку на кусочки и использовали у себя. Потому что нам был нужен дух настоящего вестерна. По ходу дела «расстреляли» несколько консервных банок. Дело в том, что кто-то из американцев заметил: в фильме стреляют – но ни во что не попадают. Вот мы и устромли пальбу по банкам, чтобы показать: пули куда-то да попадают. В той же сцене Бенволио выбегает на дорогу. Люди не знали, что это съёмки и думали: всё по-настоящему. В сцене «В бассейне» - совсем другой тип. Ведь любовь не терпит суеты. Это – не спешное, роскошное чувство, которое хочется посмаковать. Самое время насладится красотой слога, вдуматься в слова – возможно, что и впервые.

Рассказывает хореограф

Кто бы мог подумать, что, отрабатывая перестрелки, хореограф будет давать актёрам уроки фламенко. Образ Тибальда мог бы получиться совсем другим. Но тут его стиль, его характер чувствуется с первого взгляда. Само то, как он держится, соответствует по духу фламенко. Этакий матадор с парой пистолетов. Пистолеты довольно тяжёлые. Приходилось отрабатывать каждое движение часа по два. В каждом жесте единый стиль, который делает роль, богаче, выразительней.

Рассказывает дизайнер по костюмам

Мы провели много времени за компьютером. Брали фотографии актёра, я делала кое-какие наброски, а потом то, что получилось, накладывали на декорации. Чтобы Баз видел, как всё будет выглядеть «в контексте». Слова надо было обязательно подкреплять видеорядом, поскольку мы заделались целью сделать шекспировский текст наглядным. Так чтобы, даже не вникая в слова, можно было «увидеть» смысл происходящего. Я ориентировалась, главным образом, по сценарию, черпать из него идеи. Ромео называл Джульетту «светлым ангелом», а его все звали «принцем». Вполне логично, что у них такие наряды. Можно обозначить силуэт, но в какой-то момент подсознание фокусируется на отдельной мелкой детали, которая дополняет образ. Поэтому всё требует обоснования. Предметы одежды, украшения. Как актёр это носит. Может, пуговицы не хватает. В таких деталях раскрывается характер человека. Я знала, что в фильме будет много оружия. И что мы должны стилизовать его под рапиры, мечи. То есть, надо было замаскировать названия под брэнды. Я в оружии совершенно не разбираюсь. Мы купили сотни журналов «Ган», где объяснялось, что допустимо, а что нет, как мог выглядеть пистолет, чтобы не утратить своей функциональности. А дальше – сплошной полёт фантазии. Какие-то задумки были, как сказал Баз, великолепны. Другие – вполне ничего. И мы принялись за дело.

Рассказывает Джон Лигуизамо (Тибальт)

Тибальд – центральная фигура пьесы. На нём завязаны всё сюжетные линии. Его ярость, боль, гнев подводят повествование к кульминационному третьему акту. Непонимание происходящего, эгоцентризм толкают его на убийство. Убийство Меркуцио. Он жаждет крови Ромео. Такой человек как Тибальд – не редкость, скажем, в клубах Нью-Йорка. Уверен в своей привлекательности, не плохо дерётся, любит быть в центре внимания. И когда его статус, его самооценка оказывается под угрозой, он превращается в мину замедленного действия. Чуть что – сразу в драку. А откуда умение драться? По задумки Шекспира, Тибальд обучался фехтованию в испанской школе. И Баз провёл параллели: «скрестил» поединки на шпагах и дуэли на пистолетах, внедрил этикет того времени в современный контекст. Нельзя стрелять в спину, если дуэль так с одной единственной пулей в пистолете. И нельзя пристрелить кого-то без повода, без провокации. В чём секрет популярности «Ромео и Джульетты»? Наверное, каждый в какой-то момент своей жизни верит в беззаветную любовь, ради которой пойдёшь на любые жертвы. Всем нам хочется в это верить, даже тем, кто утратил наивность.

Рассказывает Клэр Дэйнс (Джульетта)

Джульетта – прагматичная, смелая, проницательная. Знает, на что идёт. Живёт затворницей – из-за родителей, из-за титула. Будто её заперли в башне. Но умница няня её просвещает. Плохо, что у неё нет друзей. И когда появляется Ромео, она – на седьмом небе. Он для неё – как глоток свежего воздуха. Знакомое всем чувство. Каждый из нас в своей жизни преодолевает подобные преграды, через такие этапы развития. Это – из категории вечного. Подобные истории можно рассказывать снова и снова. И их рассказывают – потому, что нам нужно их слышать. Первым делом мы отсняли сцену «утро после того, как» после брачной ночи. Оба по пояс голые. Я боялась открыть глаза. Лео знает, как разрядить обстановку. Рассмешит - и ситуация не воспринимается так уж серьёзно. Он умеет поддержать настроение. Думаю, он один из самых интересных людей, с которыми мне суждено познакомится. Потрясающе умён, остроумен. Сколько раз на съёмочной площадке я хохотала до слёз. А как здорово играть любовь! Помню сцену на балконе, когда нужно было сыграть такую влюблённость, такой подъём, что даже после этого чувствуешь сильное воодушевление. Удивительное чувство. И в противовес – сцена смерти. Её было сыграть безумно сложно.

Рассказывает Леонардо ДиКаприо (Ромео)

Наибольшее удовольствие мне приносит сама работа. Возможность снятся в потрясающем фильме с замечательными актёрами. Это так интересно…. Узнав про этот проект, я подумал: зачем снимать «Ромео и Джульетту»? Ведь этот фильм снимали много раз, и довольно неплохо. Но когда я встретился с Базом и он рассказал мне, что и как, я решил: «Да, стоящая картина». Почему бы ни вдохнуть в шекспировскую трагедию новую жизнь? Шекспировский текст – задача не из лёгких. Никаких импровизаций. Нельзя вырезать фразу, если она тебе чем–нибудь не нравится. Но стоит сыграться, сроднится с образом, и – забываешься, забываешь, что это Шекспир. Ты – полностью в сюжете. Роль Ромео – сплошные эмоции, и меня порой это выматывало. Зритель увидит такого Шекспира, которого ещё не видел. Здесь и трансвеститы, и «кислотные» тусовки, и «водные забавы», и футуристические тачки, множество перестрелок, высочайший накал страстей. Масса всего. Причём всё так лихо закручено…. Мне бы хотелось, чтобы меня воспринимали, как стоящего актёра, который играет только в стоящих фильмах. И только с такими же актёрами, как он сам. Очень надеюсь, что и лет через десять я останусь верен той же цели.

Составитель: Дарья Кузнецова

Копирование данного материала в любой форме запрещено. Ссылка на сайт приветствуется. По всем вопросам обращайтесь: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. или в личку «Вконтакте»