Большая сравнительная рецензия Натальи Ефремовой на фильм «Ромео и Джульетта» 2013 г. Режиссер: Карло Карлей

Не дает мне покоя Шекспир в последнее время. И в этом, пожалуй, огромный (хоть и единственный) плюс моего драматического посещения Волковского театра. ТАК меня проняло, что я посмотрела в качестве сеанса психотерапии экранизацию Франко Дзеффирелли (1968), а затем и Карло Карлеи (2013). Теперь и вовсе с упоением перечитываю Шекспира в оригинале. Это ли не плюс, перевешивающий все минусы сразу?

А когда начала писать рецензию на РиД-2013, поняла, что не сравнивать просто не могу: постоянно возвращаюсь к «Ромео и Джульетте» 1968. Фильм База Лурмана (а также другие экранизации и постановки) не упоминается ввиду того, что я его не смотрела и пока не собираюсь по некоторым веским причинам. А вот вышеупомянутые адаптации бессмертного шедевра – с интересом и удовольствием. Я однажды сравнивала Белоснежек, теперь примемся и за Ромео с Джульеттой.  Но говорить, в основном, буду все-таки о «Ромео и Джульетте» 2013, поскольку шедевр Франко Дзеффирелли для меня прекрасен во всем, несмотря на его удаленность по времени от сегодняшнего дня.

Создателям обложек – большое человеческое спасибо! Лично от меня, типичного визуалиста, падкого на красоту. Обе, помимо чисто эстетической привлекательности и удачных кадров со смысловой нагрузкой, прекрасно иллюстрируют и стиль, и героев, и драматизм этой легендарной истории. Если бы я выбирала диск в магазине, не зная Шекспира (ну, на минуточку только если представить), то однозначно купила бы оба фильма, только клюнув на обложку.

Но! Сравнивать фантики от конфет – пустая затея. Как понять, какая конфета вкуснее? Поэтому пока оставим оболочку и займемся дегустацией содержимого.

ДУГЛАС, КАК МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ РОМЕО!

С чего начнем пробовать РиД? Конечно же, с Ромео! Леонард Уайтинг – Ромео-1968 и Дуглас Бут – Ромео-2013.

Как и обложки, внешность обоих Ромео одинаково сногсшибательная и крышесносящая (так и представила, что будет, если долго любоваться. Ну, а как иначе? Если смотреть только на картинку (я подчеркиваю – ТОЛЬКО на статичную картинку), выбор исполнителя Ромео в обеих версиях кажется идеальным. И возраст, и внешность, и типаж – все по-шекспировски прекрасно. Уайтингу на момент съемок было 17, Буту – 19. Красивые, стройные, юные, легкие. Вот смотришь на каждого и, подобно Татьяне Лариной, вздыхаешь: «Это ОН!», как будто видела Ромео лично. Оба, как и положено, – англичане. От себя добавлю: британский английский у них – просто прелесть (хотя мой «родной» – AmE)! Заслушиваешься так, что кажется – звучит музыка, а не речь. Словом – это Ромео!

А дальше... дальше интересней.

После неоднократного (!) просмотра обеих лент для меня все равно единственным настоящим Ромео был и остается Леонард Уайтинг. И совпадает он с Шекспировским образом не только привлекательной внешностью и возрастом. Не зря Дзеффирелли так долго его искал, а найдя, лепил, подобно скульптору, прежде чем выпустить в кадр и, как показало время, – в историю!

В чертах Уайтинга есть мягкость и юношеская меланхоличность, он – мечтатель и романтик, не дуэлянт. Как отмечал сам Дзеффирелли: «Внешность Леонарда была совершенна для роли». Но что намного важнее – он сыграл настолько убедительно, что веришь теперь только ему и знаешь, что у Ромео – его черты.

н искренний и наивный, он светлый и неискушенный, его глаза искрятся обожанием Джульетты. Но самое главное – Уайтинг живой, не картонный, не действует по команде «Камера, мотор!», а словно камера поймала его в жизни, и запечатлела в образе Ромео.

«Ромео — это была для меня не роль. Это было состояние ощущения мира, обнажённости сердца, остроты страдания, жажды самоутверждения» (из интервью Леонарда Уайтинга)

Позже Леонард признался в одном из интервью, что Оливия Хасси была его первой настоящей любовью. Не отсюда ли этот выразительный взгляд и трепетная нежность и неуверенность в движениях? Его мучения, отчаяние и боль – в слезах и мимике. Его поцелуи – полудетское касание, его объятия – страстные и в то же время робкие. Он весь – первая любовь, какой только она и может быть в самом чистом и романтичном ее проявлении. Когда ты даже толком не понимаешь, что с тобой происходит, не способен здраво мыслить и трезво оценивать поступки и их последствия. Но ты точно знаешь, что любишь, а все остальное не имеет значения, даже смерть...

Мне кажется, если любовь Леонарда к Оливии в жизни – всего лишь рекламный ход (а хочется верить, что это не так), что в наше время, спустя полвека, не норма, а практически необходимость в промо какой-нибудь любовной киноистории, то это даже прибавляет ему баллов. Потому что так сыграть, не любя по-настоящему, – это... да просто шедевр и все.

Ромео-2013, то есть Дуглас Бут. Главный мой раздрай этой экранизации, ее главный парадокс. Нет, пожалуй, самое подходящее слово все-таки раздрай.

Когда на экране впервые появляется Ромео – аж сердце убыстряет ритм: до чего же он прекрасен и юн, тем более в окружении картин и статуй, в белой распахнутой рубашке – ах! Но аритмия длится всего несколько минут. Потом становится и легче, и сложнее. Легче, потому что аритмия до сцены в склепе утихает, а сложнее – потому что ты видишь Ромео, знаешь, что это он, но при этом на 200% убеждена, что Дуглас Бут в данной роли – вообще в молоко, включая внешность. Это как желание взять в ладонь радужный мыльный пузырь: вот он, казалось бы, ощутимый, но стоит коснуться – и сказка исчезает. Так и с Дугласом, который, кстати, мне очень нравится. Поэтому тут и фотографий его много, да-да.

Во-первых, типаж. Образ Ромео от Дугласа Бута вводит в заблуждение сразу, махом. Красив. Неправдоподобно красив. Страшно красив (подчеркиваю – не ангельски, а дьявольски). Ну, словом, все... если не рядом с ним, то только в монастырь...

Но при просмотре фильма, наблюдая за ним в различных ракурсах и ситуациях, убеждаешься, что на красоте лица и тела в Ромео-2013 все и заканчивается, толком даже не начавшись. Я тут подумала (а потом по статьям и рецензиям в Интернете убедилась – не я одна такая прозорливая), что Дуглас Бут со своим тревожным, сумрачным сводом бровей, хищными крыльями носа и пристальным прищуром – просто идеальный вариант для «Сумерек» или еще какого-нибудь вампирского экшена. Для роли злодея, циника, кого угодно из категории «не святых». Но не для Ромео.

Ромео-2013 слишком холоден, слишком закрыт, слишком уверен в себе, слишком опытен. И еще много всяких «слишком». Его отстраненность и безразличие – в глазах, даже когда он улыбается. Он похож на одну из своих прекрасных статуй в мастерской. Взгляд его теплеет в считанных эпизодах, чего катастрофически не хватает. Его уверенность – в позах, развороте плеч, жестах. Достаточно вспомнить, как он требовал у отца Лоренцо поженить их с Джульеттой. Не просил – ставил перед фактом. И каким тоном, с каким выражением лица!

Его замкнутость – в застывшей мимике, жесткой линии рта, в излишней сдержанности, которую он, очевидно, пытается выдать за ступор от прелести любимой. Ну да, конечно... Ни восторга, ни любви, ни восхищения. Надо полагать, он думал, что все это отражается в его необыкновенных глазах.

Искушенность и опытность Ромео-2013 сквозит буквально во всем: в том, как он держится, как движется, как целует Джульетту. Кстати, целуется Ромео-2013 определенно не в первый раз и тренировался явно не по книгам. А чего стоит брачная ночь, когда они впервые – впервые! – делят ложе. Вспомнить неумелые движения Ромео-1968 и на контрасте – руки Ромео-2013 на спине Джульетты и гораздо ниже... Это бросилось в глаза сразу, при первом просмотре фильма.

Во-вторых, и в главных. Вот откуда весь раздрай! Бут играет Ромео как-то странно. И настолько странно, что от сцены к сцене думаешь – да он ли это? Естественность и искренность (черты юного Монтекки) то и дело куда-то проваливаются. Вот только что играл, а в следующем эпизоде – замерз. Где актерская игра Бута, в анамнезе которого к его возрасту – десяток картин? По-моему, тут перевешивает, и значительно, опыт модели. Burberry и иже – это, разумеется, круто, но для такой монументальной роли маловато.

В РиД-2013 Бут словно не играет, а... позирует. Вот самое подходящее выражение. Как его поставили, так он и стоит. Всю сцену. С маской на красивом холодном лице. Собранный. Прямой. Неэмоциональный. В диалогах с Джульеттой – кошмар просто. Пока она говорит, его лицо выпадает в режим «ожидания», ну то есть ни один мускул не дрогнул, ни разу! Приходит время ему открывать рот – сразу что-то проявляется, пусть и слегка: улыбка, любование. А как же паузы? Ведь их тоже нужно играть! Нет, он просто таращится и честно ждет своей очереди. Так и хотелось треснуть его, как отец Лоренцо, и заорать: «Да реагируй же ты!» А он, словно в школьном театре, смиренно ждет, пока его партнер закончит свою реплику, и лишь потом включает мышцы лица. Вот честно. Я ради проверки этой теории даже фильм еще раз пересмотрела.

Умирает его друг Меркуцио... Каменная маска с единственной слезинкой. От его руки гибнет Тибальт, смерть которого означает крах всего для Ромео – ба! то же лицо. Он прощается с Джульеттой в склепе – как под копирку... Убила бы!

И все равно я его простила, даже дважды. Когда он узнает о смерти Джульетты от Бенволио – тут хотя бы мимика включилась, губы бессвязно шевелятся, слезы на покрасневших глазах при решении раздобыть у аптекаря яд... И второй раз – когда он уже выпил этот самый яд и вдруг увидел, что Джульетта оживает. Вот где меня пробрало! Даже стихотворение новое появилось (попробовала Шекспировский слог).