Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод А.Григорьева. - Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод А.Григорьева.

Разними нас, добрый Бенволио! С моим остроумием одышка!
Ромео. Хлестни его да пришпорь! Хлестни, да пришпорь, а то я закричу:
перегнал!

Меркуцио.
Да, если твои остроты полетят как дикие гуси одна за другой,
- я погиб! И не мудрено: у тебя в одном из твоих чувств больше дичи, чем у
меня во всех пяти... Хорош, однако, и я гусь.

Ромео.
Кто же в этом сомневался?

Меркуцио.
А если бы я был гусыня, которая бы тебя за ухо укусила?

Ромео.
Нет! Уж останься лучше добрым гусем!

Меркуцио. Твое остроумие - точно недоспелое яблоко: ужасная кислятина.

Ромео.
А разве это не отличный соус под жирного гуся?

Меркуцио.
Ну, это уж острота резинковая: из вершка растягивается в
полсажени!

Ромео.
Да, ведь, я его растягиваю в твою мерку: ну, и выходит, что ты -
в длину и в ширину - огромный гусь.

Меркуцио.
Вот ведь не лучше ли это разных любовных ахов и охов? Ты
теперь на человека похож, ты опять Ромео, как надо быть Ромео и по
воспитанию и по натуре! Потому: эта нюня - любовь мечется вечно, высуня
язык, из угла в угол, да ищет все дырки, куда бы свою дурь всунуть.

Бенволио.
Стой тут, стой тут!

Меркуцио.
Коли нужно, чтобы стоял, так не мешай.

Бенволио.
А неравно будет упадок от перестойки?

Меркуцио.
Ты ошибаешься: я доходил до самой сути, до кончика; ты не дал
мне кончить без остановки, не растягивая...

Ромео.
Прекрасно!

Входят кормилица и Пьетро.

Меркуцио.
Парус, парус!

Бенволио.
Два, два! юбка и штаны!

Кормилица.
Пьетро!

Пьетро.
Здесь.

Кормилица.
Пьетро! веер мне мой, пожалуйста!

Меркуцио.
Пожалуйста, веер ей, добрый Пьетро! Личико прикрыть... Так-то
красивей будет.

Кормилица.
Пошли вам бог доброе утро, синьоры!

Меркуцио.
Пошли вам бог добрый вечер синьора!

Кормилица.
Какой же еще вечер теперь?

Меркуцио.
Ну, коли не совсем, - так около! Уверяю вас! Нахальная
стрелка стоит на двенадцати.

Кормилица.
Ну вас! Вы что за человек?

Ромео.
Человек, которым природа сама на себя плюнула.

Кормилица.
Вот, ей богу, отлично сказано: сама на себя плюнула! Что
только говорит! Синьоры, не может ли кто-нибудь из вас сказать мне, где могу
я найти молодого Ромео?

Ромео.
Это я вам скажу, пожалуй. Только молодой Ромео будет старше,
когда вы его найдете, чем теперь, когда вы его ищете; изо всех этого имени -
я самый младший, за исключением самого худшего.

Кормилица.
Сладко вы как рассказываете!

Меркуцио.
Да, что ж в худом-то хорошего?... Хорошо сказано, ей богу!..
Умно, умно!

Кормильца.
Если вы - он, мессер, то мне с вами надо поговорить по
секрету.

Бенволио.
Должно быть, подзывает его на ужин.

Меркуцио.
Сводня, сводня, сводня! Ату ее!

Ромео.
Кого это ты травишь?

Меркуцио.
Не зайца, мессер, а может и зайца, все равно: мохнатого
зверя, только запеченного в постном пироге; он и зачерствел, и заплесневел,
прежде чем его есть стали.
Старый зайка серый, старый зайка серый;
Блюдо в пост он - хоть куда!
Только зайка серый пролежал без меры
И протух он вот беда!
Ромео, что ты к отцу пойдешь? Мы там обедаем.

Ромео.
Я сейчас за вами.

Меркуцио.
Прощайте, древняя синьора! Прощайте, синьора, синьора,
синьора!

Уходят Меркуцио и Бенволио.

Кормилица.
Ну да, прощайте! Скажите, мессер, кто этот нахальный торгаш
с дрянным товаром?

Ромео.
Господин, кормилица, который сам себя любит слушать и в одну
минуту наговорит столько, сколько сам не переслушает в месяц.
Кормилица. Если он скажет что-нибудь на мой счет, то отделаю, будь он
один сильней, чем двадцать этаких сорванцов; а я не справлюсь - найдется,
кто с ним справится. Вот ерник-то! Я, ведь, не девка ему досталась, не
скуреха какая! к Пьетро. Ты что стоял? Ты что смотришь, как всякий ерыга
надо мной потешается!

Пьетро.
Я не видал, чтобы кто с вами потешался, кабы только увидал, -
сейчас бы клинок на-голо! Я не хуже других вынуть-то сумею, коли только
случай к хорошей свалке выйдет, да коли закон будет на моей стороне.
Кормилица. Ну, вот перед богом, так это я раздосадована, что все-то у
меня косточки трясутся!... Подлец эдакой! Позвольте, мессер, словечко... Как
уж я вам докладывала, моя барышня послала меня вас разыскать, а что она
сказать вам велела, это покамест при мне остается. Только, первое дело,
позвольте доложить вам: коли вы ее только, как это говорится, с ума свести
хотите, - расподлый с вашей стороны это будет поступок, потому: барышня она
молодая; значит, если вы с ней в темную играете, как это говорится, - грех
это будет так поступить с хорошей девицей и нехорошее дело...

Ромео.
Поклонись ты от меня, кормилица, своей синьоре... Клянусь я...

Кормилица.
Добрая душа! Ей богу, все это ей скажу. Господи! вот
обрадуется-то.

Ромео.
Да что ж ты скажешь-то, кормилица? Ты от меня ничего еще не
выслушала.
Кормилица. А скажу я ей, синьор, что вы клялись, а это, - ну как мне не
понять, - самый что ни есть дворянский обычай.

Ромео.
Скажи, чтоб нынче же нашла предлог итти
На исповедь она,
И в келье фра Лоренцо совершится
Венчание. Вот за труды тебе.

Кормилица.
Нет, право, синьор, ни копейки не возьму.

Ромео.
Ну, вот еще! Возьми, я говорю.

Кормилица.
Так вечером, синьор? Ну хорошо! придет!

Ромео.
А ты за монастырскою оградой,
Кормилица, постой...
Мой человек туда к тебе придет,
Веревочную лестницу тебе он
Отдаст: мне по узлам ее взбираться
На верх блаженства моего,
Под кровом таинственным ночи!
Прощай! служи лишь верно: награжу я...
Прощай, синьоре кланяйся своей!

Кормилица.
Храни тебя господь... Послушайте синьор...

Ромео.
Что, дорогая ты моя
Кормилица?

Кормилица,
Ваш человек-то верен?
Ведь тайна - знаете пословица ведется -
И промеж двух-то редко тайной остается.

Ромео.
Ручаюсь я, что верен он как сталь.

Кормилица.
Ну, хорошо, синьор! И моя госпожа препрелестная барышня...
Бог мой, бог мой! Когда она была еще крошкой маленькою... О! есть, знаете, в
городе синьор, граф Парис; очень уж он на нее зарится, а она, моя голубушка,
лучше, кажется, на жабу, на настоящую заправскую жабу глядеть будет, чем на
него. Я иной раз и дразню это ее: говорю, что, мол, Парис - самый ей
подходящий жених... Так верите ли? Она так вот вся и побледнеет, как
полотно белое... А что! Ведь, розмарин-цветок и Ромео с одного слова
начинаются?

Ромео.
С одного, кормилица... только что ж тебе из этого? Оба конечно с Ро...

Кормилица.
Ах вы, насмешник! Ведь, это собачий лай! Ррро... Нет, уж я
знаю, что с другого слова! А уж как она складно это про вас и про розмарин
прибирает, просто - прелести слушать!

Ромео.
Кланяйся синьорине!

Уходит.

Кормилица.
Тысячу раз буду кланяться! Пьетро!

Пьетро.
Чего?

Кормилица.
Возьми мой веер и ступай впереди.

Уходят.

СЦЕНА V

Сад Капулета.
Входит Джульетта.

Джульетта.
Пробило девять, как услала няню,
И в полчаса сходить она хотела...
А может, не нашла... Нет! быть не может!
Хромая словно эта няня! Ах!
Любви послами мыслям быть бы надо;
Они летят скорей, чем солнышка лучи,
Что мрак ночной с холмов высоких гонят:
На голубях любовь на легких ездит
И с быстрыми, как ветр крылами купидон.
Достигло солнце крайней точки бега
Дневного... С девяти и до полудня
Три тягостных часа прошли... Ее все нет.
Будь у нее кровь юности горячая
И страсти пыл, она б, как мячик, мчалась...
Я перекинула б ее единым словом
К любезному, а он ее ко мне.
Но эти люди старые - что мертвые:
Недвижны, вялы, бледны - как свинец. -
Входят кормилица и Пьетро. О, боже! Вот... Кормилица, мой сахар!
Ну что? Его ты видела? Да отошли ты
Скорее человека твоего.

Кормилица.
Выдь, Пьетро, и останься у дверей.

Джульетта.
Что, няня, жизнь моя! О, боже! взгляд твой мрачен!
Будь хоть дурная весть, - скажи с веселым видом