Михаловский Дмитрий Лаврентьевич — поэт-переводчик, родился в Санкт-Петербурге в 1828 г. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Переводил Байрона ("Мазепа" и др.), Шекспира ("Юлий Цезарь" и др.), Лонгфелло ("Песнь о Гайавате").

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

• Эскал, герцог Веронский.
• Парис, молодой патриций, его родственник.
• Монтекки, Капулетти главы двух враждующих друг с другом фамилий.
• Дядя Капулетти.
• Ромео, сын Монтекки.
• Меркуцио, родственник герцога, друг Ромео.
• Бенволио, племянник Монтекки и друг Ромео.
• Тибальдо, племянник жены Капулетти.
• Лоренцо, Джиованни францисканские монахи.
• Бальтазар, слуга Ромео.
• Самсон, Грегорио слуги Капулетти.
• Пьетpо, слуга кормилицы Джульетты.
• Абpамо, слуга Монтекки.
• Аптекарь.
• Трое музыкантов.
• Хор.
• Офицер.
• Паж Меркуцио.
• Паж Париса.
• Жена Монтекки.
• Жена Капулетти.
• Джульетта, дочь Капулетти.
• Кормилица Джульетты.
• Веронские граждане, родственники и родственницы обеих враждующих фамилий, маски, стража и слуги.

Место действия - Верона, одна сцена V действия - Мантуя.

ПРОЛОГ

(Входит Хор.)

Хор
Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, -
Всегда они друг с другом враждовали.
До бунта их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И грустная двух любящих судьба
Старинные раздоры прекратила.
Фамилий тех свирепая борьба,
Влюбленных смерть, любви их страстной сила, -
Вот то, что мы теперь вам здесь изобразим,
Прося у вас на два часа терпенья,
И если что пропустим, то дадим
Мы к действию на сцене объясненья.
(Уходит.)

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЦЕНА I

(Городская площадь в Вероне.
Входят Самсон и Грегорио, вооруженные мечами
и щитами.)

Самсон
Грегорио, я ручаюсь, что мы не позволим плевать нам в лицо!

Грегорио
Еще бы! лицо - не плевальница.

Самсон
Я хочу сказать, что когда нас рассердят, мы живо выхватим мечи из
ножен.

Грегорио
А покуда ты жив - не лезь на рожон.

Самсон
Когда меня выведут из себя, я скор на удары.

Грегорио
Да только не скоро тебя можно вывести из себя - для ударов.

Самсон
Всякая собака из дома Капулетти выводит меня из себя.

Грегорио
Выйти - значит двинуться с места, а быть храбрым - значит стоять
крепко; поэтому, если ты выйдешь из себя, то струсишь и убежишь.

Самсон
Собака из дома Капулетти заставит меня стоять крепко; я точно в стену
упрусь, отбиваясь от каждого мужчины или девки из этого дома.

Грегopио
Ну вот и видно, что ты - слабый раб: к стене припирают только
слабейших.

Самсон
Верно; поэтому женщин, как более слабые сосуды, всегда припирают к
стене. Я буду отталкивать слуг Монтекки от стены, а служанок прижимать к
стене.

Грегорио
Но ведь ссорятся-то наши господа, а мы - только их слуги.

Самсон
Это все равно. Я выкажу себя тираном: поколотив мужчин, не дам пощады и
девкам: я сорву им головы.

Грегорио
Сорвешь головы девкам?

Самсон
Ну, да, или их девственность, - понимай, как хочешь.

Грегорио
Понимать должны те, которые почувствуют.

Самсон
Меня-то они почувствуют; я постою за себя; я, как известно, здоровый
кусок мяса.

Грегорио
Хорошо, что ты не рыба; будь ты рыбой - ты не годился бы ни к черту.
Вынимай свой инструмент: вон идут люди из дома Монтекки.

(Входят Абрамо и Бальтазар.)

Самсон
Мое оружие обнажено. Начинай ссору, а я буду сзади и тебя поддержу.

Гpегоpио
Да ты убежишь!

Самсон
Обо мне не беспокойся.

Гpегоpио
Да я не беспокоюсь о тебе, черт возьми! Беспокоиться о тебе!

Самсон
Пусть закон будет на нашей стороне: пусть начнут они.

Грегорио
Я нахмурю брови, когда они будут проходит мимо нас; пусть они принимают
это, как хотят.

Самсон
То есть как смеют. Я закушу на них палец, и будет им срам, если они
стерпят это.

Абpамо
Это вы на нас закусили палец, синьор?

Самсон
(обращаясь к Грегорио)
На нашей стороне будет закон, если я скажу "да"?

Грегорио
Нет.

Самсон
Нет, синьор, не на вас, я просто закусил палец.

Грегорио
Вы хотите затеять ссору, синьор?

Абрамо
Ссору? Какую ссору? Нет, синьор.

Самсон
Если желаете, то я к вашим услугам, синьор. Я нахожусь в услужении у
господина, который не хуже вашего.

Абpамо
Да и не лучше.

Самсон
Хорошо, синьор.

(Вдали показывается Бенволио.)

Грегорио
Признайся, что лучше. Вот идет один из родственников моего господина.

Самсон
Да, лучше, синьор.

Абpамо
Ты лжешь.

Самсон
Вынимайте мечи, если вы мужчины. Грегорио, вспомни свой знаменитый
удар.

(Дерутся.)

(Входит Бенволио.)

Бенволио
Прочь, глупцы! Вложите свои мечи в ножны; вы сами не знаете, что
делаете. (Выбивает мечи у них из рук.)

(Входит Тибальдо.)

Тибальдо
С мечом в руке, средь этих слуг негодных!
Поворотись, Бенволио, взгляни
На смерть свою.

Бенволио
Я водворяю мир,
Не более. Вложи свой меч в ножны,
Иль помоги разнять мне эту сволочь.

Тибальдо
Ты вынул меч - и говоришь о мире!
Я ненавижу это слово так же,
Как ад, как всех Монтекки и тебя.
Трус, защищайся!

(Дерутся.)
(Входят разные приверженцы обеих фамилий,
затем сбегаются граждане, с палками и бердышами.)

1-й гражданин
Эй! алебард, дубин и бердышей!
Бей их! Долой Монтекки, Капулетш!

(Входят Капулетти (в шлафроке) и его жена.)

Капулетти
Что тут за шум? Подайте длинный меч мой!

Синьора Капулетти
Костыль, костыль! Зачем тебе твой меч?

Капулетти
Меч, говорю! Идет старик Монтекки,
Своим клинком размахивает он,
С угрозой мне.

(Входят Монтекки и его жена.)

Монтекки
Негодный Канулетти!
(Жене.)
Пусти меня!

Синьора Монтекки
Не ступишь ты ни шагу;
Не допущу, чтоб лез ты на врага.

(Входит Герцог со свитой.)

Герцог
Мятежники, спокойствия враги,
Свои мечи позорящие кровью
Сограждан! Эй! - не слышат?.. Люди, звери,
Гасящие огонь своей вражды
Губительной пурпурными струями
Из жил своих! Под страхом пытки, бросьте
Оружье из окровавленных рук,
И слушайте разгневанного князя.
Три раза уж междоусобной распрей,
Из пустяков, ты старый Капулетти,
И ты, Монтекки, нарушали мир
На улицах Вероны, заставляя
Ее граждан, степенный сняв наряд,
За бердыши старинные схватиться,
Чтоб во вражде закоренелой вашей
Участие принять, когда вы снова
Осмелитесь нарушить тишину
На улицах, то жизнию своею
Ответите за возмущенный мир.
На этот раз все остальные пусть
Уходят прочь; ты, старый Капулетти,
Иди со мной, а ты, Монтекки, в наше
Судилище явись к нам, пополудни,
Чтоб выслушать дальнейший наш приказ.
Все - прочь отсель, под страхом
смертной казни!

(Герцог, его свита, Капулетти с женой,
граждане и слуги уходят.)

Монтекки
Кто поднял вновь старинную вражду?
Ты был ли здесь, когда возникла ссора?

Бенволио
Нет; вашего врага и ваши слуги
Уж собрались, когда я подошел;
Я их хотел разнять, но в тот момент
Запальчивый Тибальдо появился,
С мечом в руке; он оскорблял меня,
Над головой своей мечом махая
По воздуху, который лишь свистел
В ответ ему, как будто бы с презреньем.
Меж тем как мы обменивались с ним
Ударами; все более стекалось
Народа с двух враждующих сторон,
Чтобы принять участье в общей свалке,
Покуда их не рознял герцог наш.

Синьора Монтекки
Не видел ли сегодня ты Ромео?
Как рада я, что не было его
При этой драке! Где же он?

Бенволио
Синьора,
За час пред тем, как в золотом окне
Востока лик свой солнце показало,
Взволнованный, я вышел побродить
И в фиговой той роще, что на запад
От города лежит, я увидал
В столь ранний час бродившего Ромео.
Направился к нему я, но, меня
Заметивши, он скрылся в чаще леса.
Я понял, по себе судя, что он
Находится в том состояньи духа,
В котором мы желаем тем сильней
Уйти от всех, чем более нас ищут;
И, занятый самим собой, не стал
Мешать ему, своим отдавшись думам.
Я рад был сам избегнуть встречи с тем,
Кто от меня бежал, желая скрыться.

Монтекки
Уж много раз его видали в роще,
В часы утра; холодную росу
Слезами там усиливал Ромео
И новых туч он к тучам прибавлял
Туманами своих глубоких вздохов.
Но только лишь востока дальний край
Осветится всерадующим солнцем,
Едва оно тенистые покровы
Приподнимать начнет с одра Авроры,
Мой грустный сын спешит уйти домой, -
И в комнате своей один запрется;
Он свет дневной оттуда гонит вон,
Все окна там он плотно закрывает